Эпоха от Адриана до Константина в одном известном справочнике определяется как «отчасти период величайшей бесплодности». При этом, однако, на данное время приходится не только деятельность видных авторов второго ранга, как, например, биограф Светоний, антиквар Геллий, историк Флор, оратор Фронтон. Мы обнаруживаем здесь светочей римской юридической мысли, сталкиваемся с такими изысканными яствами, как Pervigilium Veneris, Akestis Barcinonensis, а Метаморфозы Апулея — безо всяких оговорок неотъемлемое достояние всемирной литературы. Но эта реплика становится совершенно непонятной, если привлечь христианских авторов той же эпохи — Тертуллиана, Минуция Феликса, Киприана, Новациа-на, Лактанция. Приведенный вердикт, вероятно, отчасти объясняется столь легким презрением к так называемым эпохам упадка, отчасти устоявшейся привычкой не рассматривать одновременно христианских и языческих авторов какой-либо эпохи, как было бы сообразно здравому смыслу, а напротив, искусственно отделять их друг от друга. К этому прибавляется обособление научной традиции в тех областях, которые занимаются христианскими латинскими авторами.
Долго по понятным соображениям Отцов Церкви читали больше под систематическим, чем историческим углом зрения. Часто при этом ограничивались установлением того вклада, который внес соответствующий автор в общее развитие учения, в чем он был «прав» или «не прав»; меньше задавались вопросом о его историческом месте в рамках своей эпохи и о литературном методе.